За весь почти тридцатилетний период молдо-приднестровского урегулирования со стороны политиков, дипломатов, экспертов, журналистов и представителей гражданского общества можно было услышать самое разное представление о том, как и в каком виде можно было бы разрешить конфликт. Так уж сложилось, что отношения между Тирасполем и Кишинёвом находятся в очень тесной взаимосвязи с региональной ситуацией и геополитическими циклами, которые последнее время динамично сменяют друг друга, продуцируя самые разные процессы на постсоветском пространстве.
В зависимости от того или иного дуновения времени и истории Молдова стремилась то в союзное государство России и Беларуси, то в состав Румынии, и вот, наконец, наступила очередь Кишинёву всерьёз сосредоточиться на интеграции в Европейский союз. Дело это нелёгкое и потребует много усилий, ресурсов и кропотливой работы, а чтобы как следует сосредоточиться на вожделенной цели, главное - не отвлекаться на другие темы и желательно отложить все нерешённые вопросы в сторону.
Как только РМ был предоставлен статус страны-кандидата, который открывает путь к переговорам о вступлении в ЕС, естественным образом встал вопрос, а что делать с Приднестровьем и сохраняющимся конфликтом. Очевидно, что, не сумев нормализовать отношения с Тирасполем за три десятилетия, вряд ли Кишинёв рассчитывает на ускоренное урегулирование в нынешних, гораздо более запутанных и сложных международных условиях. Осознавая всю комплексность ситуации, в молдавской столице, да и в Брюсселе, выбрали самый оптимальный путь – интегрировать Молдову и заморозить вопрос Приднестровья.
Подтверждением тому служит то, что в течение последних месяцев в публичном пространстве появилась серия заявлений чиновников самого высокого ранга, свидетельствующих о принятии принципиального политического решения на уровне руководящих структур Европейского союза и Молдовы.
Отправной точкой стали высказывания главы дипломатии Евросоюза Жозепа Борреля, который в июне текущего года по прибытии в Молдову на саммит Европейского политического сообщества заявил, что приднестровская проблема не помешает Молдове на её пути в Евросоюз. По словам еврочиновника, Кипр стал членом ЕС, имея территориальные проблемы, поэтому Молдова также вправе пойти схожим путём.
Своего евросоюзовского коллегу поддержал руководитель МИДа Молдовы Нику Попеску, заявивший буквально через месяц о том, что если Кишинёв не сможет урегулировать конфликт с Приднестровьем до вступления в Европейский союз, то республике логично стать членом ЕС с той территорией, которую она контролирует, а затем продолжить работу по нормализации отношений с Тирасполем.
Отдельные комментаторы в Кишинёве стали говорить о том, что, мол, поспешил министр со своими суждениями и его следовало бы поправить вышестоящему руководству. Но буквально несколько недель назад Попеску лишь закрепил позицию Кишинёва в своём интервью одному из известнейших американских изданий. «Территория, которую контролирует наше правительство в Кишиневе, может присоединиться к ЕС независимо от того, что происходит к востоку от нас, включая ситуацию вокруг Приднестровья. Никто не хочет, чтобы внутри ЕС были разделенные страны. Но держать страны во власти геополитических манипуляций и сепаратистских конфликтов было бы еще хуже и для континента, и для ЕС, и для нас», – подчеркнул министр.
Окончательную точку в том, что у Кишинёва и Брюсселя есть единый совместно выработанный подход, буквально в начале текущей недели поставила президент РМ Майя Санду. В частности, она заявила, что Молдова не может оставаться на месте (то есть ждать урегулирования конфликта) и должна стать частью Европейского союза, поскольку ЕС не говорит, что если не будет урегулирования, то присоединение Молдовы невозможно. При этом Санду уверена, что впоследствии приднестровская проблема решится уже после интеграции Молдовы в Евросоюз.
Мотивы Кишинёва вполне понятны, Молдова пытается воспользоваться сложившейся обстановкой и присоединиться к западному геополитическому блоку, в который Приднестровье никак не вписывается. Совершенно очевидно, что это осознают в Вашингтоне и Брюсселе, поэтому, собственно говоря, и благословили молдавские власти на условный «кипрский» или иной схожий вариант по отношению к Приднестровской Молдавской Республике.
Важно отметить, что в целом первоначальная подача такой идеи в виде деклараций не встретила острой реакции в Молдове, за исключением отдельных представителей гражданского общества и журналистов. Это говорит о том, что в массе своей молдавское общество готово принять такой сценарий, когда власти будут сосредоточены исключительно на евроинтеграции. Если Кишинёв действительно готов сфокусироваться исключительно на своих внешнеполитических проектах и при этом не мешать развиваться Приднестровью, то со временем модель окончательного урегулирования конфликта сама упадёт в руки обеих сторон.
Павел Александров
