Тирасполь, 25 апреля. /Новости Приднестровья/. Министр иностранных дел ПМР Виталий Игнатьев выступил с лекций перед студентами Приднестровского госуниверситета.
Публикуем лекцию полностью.
30 лет политических переговоров между Приднестровской Молдавской Республикой и Республикой Молдова – это достаточный срок, позволяющий проанализировать историю диалога, определить его этапность, уникальные характеристики, сделать научно обоснованные выводы и, опираясь на современное состояние, спрогнозировать развитие ситуации.
Выработка реалистичных сценариев урегулирования, учитывающих предыдущий опыт, сложившиеся политические закономерности и специфику мотивации вовлечённых игроков, представляет собой нетривиальную задачу на стыке научного и дипломатического знания. От её решения во многом зависит будущее Приднестровского государства, его способность противостоять региональным кризисным тенденциям, геополитической неопределённости и вызовам, связанным с враждебной политикой Молдовы. Важность данных задач подтверждает актуальность проводимых университетом научно-практических мероприятий, приуроченных к памятной дате запуска политического переговорного процесса.
Значимые вехи переговорного процесса
Победа в войне 1992 года в форме успешного отражения неспровоцированной агрессии Республики Молдова, а также проведение миротворческой операции на Днестре с ключевой ролью Российской Федерации стали фундаментом для защиты, становления и развития государственности Приднестровья. Подписание 21 июля 1992 года соглашения о принципах мирного урегулирования вооружённого конфликта сформировало предпосылки для запуска политических переговоров. Статья 7 документа гласит, что предусматриваемые соглашением меры «являются важной составной частью процесса урегулирования конфликта мирными, политическими средствами». Договор подписан президентами Российской Федерации и Молдовы, однако делегация Приднестровья во главе с Игорем Николаевичем Смирновым участвовала в переговорах в Москве и приняла соответствующее заявление. В его резолютивной части содержится мнение о том, что «прекращение боевых действий должно стать базой для ведения переговорного процесса между Молдовой и Приднестровской Молдавской Республикой с тем, чтобы реализовать неотъемлемое право народа Приднестровья на самоопределение».
Важно, что сам российско-молдавский документ чётко определяет, что конфликтующими сторонами, берущими на себя обязательства по полному прекращению огня и отводу вооружённых сил, являются Приднестровье и Республика Молдова. Таким образом, ещё в 1992 году была дана общая правовая оценка войны на Днестре, определены стороны процесса урегулирования и констатирована необходимость мирного, дипломатического решения. В статье 5 также упоминается недопустимость «применения любых санкций и блокад».
Ценность миротворческого механизма для процесса политического урегулирования впоследствии подтверждалась многократно.
Примечательно, что спустя 17 лет после начала миротворческой операции, 18 марта 2009 года было подписано заявление президентов России, Приднестровья и Молдовы, в котором стороны отметили «стабилизирующую роль миротворческой операции в регионе и целесообразность её трансформации в мирогарантийную операцию под эгидой ОБСЕ по итогам приднестровского урегулирования». Таким образом, любые призывы молдавских чиновников к выводу российских войск и трансформации миротворческой миссии лишены правовых оснований и противоречат логике разрешения конфликта, утверждённой в предыдущие годы.
Переходя к началу политического диалога между ПМР и РМ, нельзя не упомянуть интересную, в определённой степени «отправную» точку, придавшую международный импульс началу поиска оптимальных решений. Речь идёт о докладе Миссии ОБСЕ №13, представленном в ноябре 1993 года в качестве основы для переговоров между сторонами.
Согласно докладу, Приднестровье не может успешно управляться в рамках централизованного государства. Наиболее важная причина этого – явственное ощущение приднестровцами своей самобытности и неприятие большинством из них какого-либо управления из центра. По оценке Миссии ОБСЕ, ощущение приднестровцами своей самобытности не носит этнического характера, так как разделяется не только славянами, но и многими этническими молдаванами. Частично оно имеет лингвистические корни. Присутствует и географический фактор, подкреплённый острым восприятием своей истории: Приднестровье никогда не было частью Бессарабии.
Также Миссия делала акцент на том, что центральные власти не должны напрямую управлять экономикой Приднестровья. Приднестровье должно в принципе свободно заниматься своими экономическими делами в той мере, в какой это возможно. Оно должно иметь право непосредственно торговать на международной арене и осуществлять другие виды экономического сотрудничества.
В документе делался важный вывод о том, что в унитарной Молдове права приднестровцев не могут быть гарантированы. В нём впервые говорилось о самобытности приднестровцев и о праве Приднестровья на «внешнее самоопределение» в случае утраты Молдовой своей государственности.
Первый этап – старт диалога
Первой значимой договорённостью стало заявление руководителей Молдовы и Приднестровья от 28 апреля 1994 года, считающееся точкой отсчёта диалога на уровне уполномоченных представителей сторон.
Посредством заявления, подписанного двумя президентами в присутствии Посла Российской Федерации и Главы Миссии ОБСЕ, стороны договорились:
- без предварительных условий начать процесс переговоров по всему комплексу вопросов, представляющих взаимный интерес;
- устранить все барьеры, препятствующие нормальному осуществлению хозяйственно-экономических и социально-культурных связей и др.
Сторонам удалось принять соглашения в сфере экономики, банков и таможенного дела, автомобильного и авиационного транспорта, восстановления и использования мостов через реку Днестр, образования и почтовой связи. К работе в переговорном процессе уже тогда привлекались представители Российской Федерации, Украины и ОБСЕ, т.е. состоялась интернационализация процесса урегулирования.
В Соглашении о поддержании мира и гарантиях безопасности между Республикой Молдова и Приднестровьем от 5 июля 1995 года содержатся обязательства обеих сторон «не применять во взаимных отношениях военную силу и не оказывать политическое, экономическое или иные формы давления друг на друга». В нём же есть обращение к России, Украине и ОБСЕ выступить гарантами соблюдения соглашения.
11 марта 1996 года президенты Игорь Смирнов и Мирча Снегур в присутствии представителей ОБСЕ, России и Украины подписали Протокол согласованных вопросов, фиксирующий права Приднестровья на собственную конституцию, законы, символику (флаг, герб и гимн), использование трёх официальных языков, а также самостоятельное решение вопросов экономического, социального и культурного развития и установление международных контактов в экономической, научно-технической и культурной областях.
10 ноября 1997 года было подписано соглашение об организационных основах социально-экономического сотрудничества между Республикой Молдова и Приднестровьем, подразумевающее создание комиссий и постоянно действующих рабочих групп по отраслевым вопросам социально-экономического сотрудничества. Этот опыт во многом был использован в XXI веке при запуске экспертных (рабочих) групп по мерам укрепления доверия и развитию взаимодействия по итогам подписания Общего регламента 9 сентября 2011 года.
20 марта 1998 года в Одессе было подписано соглашение о мерах укрепления доверия и развитии контактов между Республикой Молдова и Приднестровьем, в рамках которого были приняты решения о сокращении численности миротворческих контингентов Молдовы и Приднестровья (российский контингент был вчетверо сокращён на несколько лет раньше в одностороннем порядке без согласования с ОКК), количества стационарных миротворческих постов в Зоне безопасности, введении в эксплуатацию моста в Дубоссарах. Стороны также договорились воздерживаться от шагов, ведущих к пропагандистскому и информационному противостоянию, поддерживать восстановление экономики и промышленности, неукоснительно соблюдать права человека.
Второй этап – период нереализованных планов
Стороны исходили из концепции построения общего государства посредством переучреждения государства «Молдова» двумя субъектами на договорной основе и демократических принципах. Новое государство должно было надёжно гарантировать интересы Приднестровья, нейтралитет и политическую ориентацию на Россию, условия для использования русского языка, а также безопасность и широкий спектр суверенных полномочий Приднестровья в социально-экономической и культурной сфере. Оно заведомо не могло быть построено на националистических, унитарных и прорумынских принципах, коими руководствовались политические элиты Молдовы на протяжении всех 30 лет современной истории РМ. Такая логика закладывалась авторами Московского Меморандума об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем от 8 мая 1997 года (получившим также название «Меморандума Примакова»): «стороны строят свои отношения в рамках общего государства в границах Молдавской ССР на январь 1990 года».
В 2000 году состоялась очередная попытка международных посредников представить сторонам конкретный план урегулирования. Созданная по итогам визита Владимира Путина в Кишинёв в июне 2000 года государственная комиссия РФ по содействию политическому урегулированию приднестровской проблемы представила т.н. «План Примакова». План, состоявший из двух проектов документов, базировался на идее общего государства в границах бывшей МССР с Приднестровьем в форме республики в его составе, а также определении мандата и запуске сил по поддержанию мира и стабильности ОБСЕ с включением в их состав Оперативной группы российских войск, украинского контингента, а также наблюдателей ОБСЕ. План не получил поддержки сторон и подвергся критике в России и Европейском союзе.
Приход в 2001 году к власти в Молдове партии коммунистов во главе с Владимиром Ворониным, использовавшим пророссийские лозунги, ознаменовался краткосрочным, но вполне плодотворным импульсом в переговорном процессе. Стороны активизировали прямое взаимодействие на уровне двух президентов.
9 апреля 2001 года было принято совместное заявление, в котором, среди прочего, стороны подтвердили «намерения рассмотреть вопрос о вступлении в Союз Белоруссии и России, а также о придании русскому языку статуса государственного» и выразили «приверженность принципам мирного политического урегулирования и равенства сторон в переговорном процессе». Этот документ – первый и один из немногих, где принцип равенства сторон сформулирован предельно чётко и без оговорок.
В протоколах от 16 мая 2001 года устанавливалось взаимное признание документов, выдаваемых компетентными органами сторон. Наряду с этим Молдова обязалась поручить разработку проектов по взаимодействию между центробанками сторон, а также, единственный раз в истории диалога, по возмещению Приднестровью ущерба во время вооружённого конфликта 1992 года.
В течение лета была заключены двусторонние соглашения на уровне министерств юстиции, внутренних дел, транспорта, экологии, телекоммуникаций и даже обороны. Так, протокольное решение между военными ведомствами Республики Молдова и Приднестровья об укреплении мер доверия предполагало установку прямых линий связи между руководителями военных ведомств, главными штабами и оперативными дежурными, а также взаимное оповещение об учениях с приглашением представителей сторон в качестве наблюдателей.
Своего рода квинтэссенцией этих процессов стало принятое 12 июля 2001 года постановление Государственной думы России об обращении к президентам России и Беларуси об обеспечении условий для продвижения в вопросе о присоединении общего молдавского государства к Союзному государству. Что характерно, принятие данного уникального документа тоже ознаменовалось скандалом, организованным молдавскими властями, поскольку изначально утверждённая 4 июля Госдумой редакция содержала формулировку «о присоединении Республики Молдова и Приднестровья», что вызвало протесты в парламенте и МИДе Молдовы, посчитавших, что так Москва признаёт государственность Приднестровья.
Но уже осенью 2001 года ситуация резко ухудшилась вследствие попытки Молдовы заблокировать внешнеэкономическую деятельность Приднестровья – Кишинёв в одностороннем порядке ввёл таможенные печати нового образца, чем нарушил имевшиеся договорённости и нанёс ущерб приднестровской экономике: приостановили работу 13 предприятий, на 83-х производствах был отмечен спад, без работы остались тысячи граждан.
Против Приднестровья была развёрнута информационная война, именно тогда в молдавской и западной пропаганде зазвучали термины «чёрная дыра», «источник нестабильности», «агрессивный пророссийский анклав». Европейским союзом в феврале 2003 года были введены визовые санкции в отношении руководства Приднестровья, не отменённые в полной мере до сих пор.
В феврале 2002 года в Братиславе стартовала работа консультативного «Постоянного совещания…», получившего наименование формат «3+2». Площадка, от участия в которой Кишинёв поначалу отказывался, стала своего рода «подпоркой», которая в условиях саботажа молдавской стороны позволила сохранить диалог и продолжить поиск формулы мирного урегулирования. Летом 2002 года с федеративной концепцией выступила ОБСЕ, инициатива Организации обсуждалась сначала в формате «3+2», а к апрелю 2003 года стартовала работа Совместной конституционной комиссии, состоявшей из парламентариев, представителей судебных и исполнительных органов власти, ведущих учёных сторон, им помогали наблюдатели из России, Украины, ОБСЕ и Венецианской комиссии.
Несмотря на то, что Совместная конституционная комиссия провела 20 заседаний и подписала 9 протоколов, Кишинёв в итоге сорвал её работу. Летом-осенью 2003 года вновь обострилась проблема таможенной блокады Приднестровья. Была развязана т.н. «телефонная война», когда РМ заблокировала всю исходящую связь Приднестровья, а позднее создала критические помехи мобильной связи внутри ПМР. Чтобы сохранить динамику, Россия предложила свое видение в форме «плана Козака», который был парафирован 21 ноября 2003 года президентами Приднестровья и Республики Молдова.
Анализ содержания документа по прошествии 20 лет позволяет говорить о том, что он едва ли удовлетворял интересам какой-то из сторон. Молдову смущала концепция ассиметричной федерации, состоящей из трёх субъектов – собственно Молдовы, Приднестровья и Гагаузии. Приднестровье получало должность вице-президента с правом вето, в том числе по внешнеполитическим вопросам, что исключало дрейф Кишинёва в сторону НАТО и Евросоюза, а также любые перспективы «унири» с Румынией. Предлагаемая проектом двухпалатная конфигурация парламента РМ также обеспечивала существенно более обширное представительство депутатов Приднестровья и Гагаузии, нежели то, которое бы соответствовало их реальному населению в сравнении с Молдовой.
В итоге президент РМ Владимир Воронин отказался от подписания документа под давлением американцев и председателя Еврокомиссии Хавьера Солано. Уже через несколько месяцев в программу партии коммунистов был внесён курс на евроинтеграцию. В последующие годы бывший президент РМ заявлял, что его «попутали бесы», но, так или иначе, Молдова упустила исторический шанс.
Третий этап – период конфронтации (до 2011 г.)
На первый план выдвинулось «Постоянное совещание…», заседания которого регулярно проводились до зимы 2006 года, остальные инструменты коммуникации, включая встречи руководства сторон, фактически были парализованы. В 2002-2009 гг. практически ничего кроме протоколов заседаний «Постоянного совещания…» подписано не было, за исключением всего одной договорённости, почти за 10 лет.
Между тем площадка «Постоянного совещания…» тоже пережила значимую трансформацию, когда к её работе в качестве наблюдателей присоединились США и Европейский союз. С этой инициативой выступил президент Украины Виктор Ющенко, представивший свой план урегулирования в 2005 году, а оформлена она была на одесской встрече сторон и посредников 26-27 сентября 2005 года. Тогда был утверждён разработанный ОБСЕ документ «Права и обязанности наблюдателей в переговорном процессе», констатирующий, что наблюдатели не подписывают документов и не принимают участия в принятии решений переговорного процесса, но имеют право комментировать, выступать, задавать и отвечать на вопросы на заседаниях.
Как показало время, расширение формата не помогло стимулированию диалога. Напротив, в феврале 2006 года Молдова вышла из переговоров – Василий Шова покинул заседание «Постоянного совещания…». Тот демарш проходил на фоне принятия парламентом РМ пресловутого закона «Об особенностях статуса…», запрещавшего вести с Приднестровьем диалог по любым темам, кроме «демократизации» и «демилитаризации». С 1 марта 2006 года Молдова и Украина организовали блокаду приднестровского экспорта, запретив вывоз продукции предприятий ПМР без таможенного оформления в РМ. Именно тогда была навязана процедура принудительной регистрации предприятий ПМР в Молдове.
Организация экономической блокады и принятый в РМ летом 2005 года за рамками легитимного переговорного пространства т.н. закон «Об особом статусе…» потребовали от Приднестровья адекватного ответа. Весной были реализованы шаги по усилению российско-приднестровского сотрудничества, переводу его на качественно новый уровень, в частности, был подписан протокол «Смирнов-Жуков», открывший путь для прямых межведомственных контактов. Ключевым элементом новой стратегии Приднестровья стал референдум 17 сентября 2006 года, когда абсолютное большинство населения высказалось за независимость с последующим свободным присоединением к России. Итоги референдума потребовали отзыва постановления Верховного Совета ПМР, позволявшего с 1993 года вести с Молдовой переговоры о создании общего государства на конфедеративных принципах, в результате чего в урегулировании сформировалась принципиально новая реальность, исключающая даже теоретическую возможность объединения двух республик.
Как впоследствии отмечал многолетний представитель России в формате «5+2» Сергей Николаевич Губарев, подчеркивая коренные противоречия в позициях сторон, если теоретически пересмотреть в парламенте молдавский закон 2005 года ещё как-то возможно, то проигнорировать итоги референдума в Приднестровье попросту не удастся.
Именно эта реальность определила потребность в т.н. «тактике малых шагов». Предполагалось, что совокупность позитивных решений по отраслевым неполитическим вопросам позволит сторонам нарастить взаимное доверие, придать динамику контактам и стимулирует общественную поддержку ведущемуся диалогу, что в перспективе даст возможность обсуждать более трудные аспекты окончательного урегулирования.
Четвертый этап – период восстановления диалога (2012-2018 гг.)
«Тактика малых шагов» способствовала перезапуску переговорного процесса. Она позволила на протяжении почти 10 лет сохранять взаимодействие между сторонами конфликта, аккумулировать поддержку международных участников формата «5+2» и нарастить число договорённостей.
В 2012 году были подписаны Принципы и процедуры ведения переговоров в рамках «Постоянного совещания…», которыми подтверждался принцип равенства всех участников переговоров с учётом их статуса в формате «5+2». В документе стороны обязались проявлять добрую волю и вести диалог последовательно в конструктивном духе, а также добросовестно выполнять достигнутые договорённости, в которых в обязательном порядке должны были быть определены механизмы, обеспечивающие их реализацию.
Утверждение повестки дня официального переговорного процесса сформировало согласованное переговорное пространство с чётким акцентом на социально-экономические и гуманитарно-правовые вопросы, что позволило приступить к пошаговому разрешению целого спектра застарелых проблем, являвшихся препятствием для урегулирования. В рамках этой логики в период 2012-2018 годов сторонами было подписано порядка 30 соглашений по отраслевым вопросам, а также 5 протоколов заседаний формата «5+2».
Были урегулированы вопросы грузового железнодорожного сообщения, вывоза источников ионизирующего излучения из Приднестровья, отказа РМ от взимания таможенных и экологических платежей, неприменения РМ санкций при пересечении гражданами Приднестровья госграницы РМ, демонтажа канатной дороги в Рыбнице, пенсионного обеспечения, автострахования, экологии и управления водными и рыбными ресурсами, реконструкции очистных сооружений на Днестре. Даже была сделана попытка приступить к разрешению многолетней проблемы политически мотивированных уголовных дел.
Значимым успехом стало результативное проведение заседания «Постоянного совещания…» в Берлине в июне 2016 года.
По итогам берлинской встречи, несмотря на уклончивую позицию представителя Молдовы, стороны при активном содействии посредников и наблюдателей подписали протокол, сформированный на основе предложений Российской Федерации, распространённых в преддверии раунда в формате non paper. В документе была отражена необходимость скорейшего разрешения вопросов апостилирования приднестровских документов о высшем образовании, автотранспорта, телекоммуникаций, охраны бассейна реки Днестр, уголовных дел и гарантий выполнения договорённостей.
Также берлинский протокол фиксировал важный принцип решения всех вопросов исключительно за столом переговоров при содействии и посредничестве ОБСЕ, Российской Федерации и Украины. Этот принцип был продублирован в последующих протоколах заседаний формата «5+2» в Вене и Риме. Таким образом, нынешний подход Кишинёва в урегулировании, который главный переговорщик от РМ Олег Серебрян формулирует как отказ от диалога в пользу односторонних решений по навязыванию молдавского законодательства, входит в прямое противоречие с имеющимися договорённостями.
Пятый современный этап: «искусственная кома» диалога (2019 г. – по н. в.)
Заседание в Берлине заложило фундамент для продвижения в переговорном процессе, результатом чего стало подписание пакета соглашений в 2017 и 2018 гг.: протокольные решения об открытии моста в районе села Бычок, об аппостилировании приднестровских дипломов, о телекоммуникации, о землепользовании в Дубоссарском районе ПМР и о деятельности учебных учреждений, подведомственных Молдове. В апреле 2018 года после многомесячных согласований стороны подписали Протокольное решение об участии приднестровского автотранспорта в международном дорожном движении, и в сентябре при организационно-финансовой поддержке ОБСЕ начали работу пункты регистрации транспортных средств, в которых выдавались нейтральные номерные знаки.
Однако позитивная динамика не устраивала большинство политических сил Молдовы. Всё громче звучали призывы действовать против Приднестровья методами санкций, репрессий и шантажа.
Нельзя не отметить деструктивную роль молдавского переговорщика Василия Шовы – именно он дважды срывал международный диалог. В 2006 году, покинув переговоры, он поставил формат «5+2» на паузу на несколько лет. Переговоры были возобновлены лишь в конце 2011 года. В октябре 2019 года он второй раз сорвал заседание формата «5+2» в Братиславе, отказавшись от подписания итогового протокола. Встречи «Постоянного совещания…» не проводились уже почти 5 лет, и нет никаких индикаторов готовности Кишинёва вернуться за стол переговоров.
Тема преемственности в диалоге с молдавской стороной вообще остаётся влиятельным фактором урегулирования. Если в Приднестровье было всего 4 представителя по политическим вопросам, то в Молдове за 20 с небольшим лет таковых было 11, причём четверо из них занимали эту должность дважды. Лично я веду переговоры уже с седьмым политическим представителем РМ.
Летом 2019 года Молдова резко ужесточила банковскую блокаду, издав распоряжение Национального банка РМ с рекомендациями воздержаться от обслуживания в молдавских коммерческих банках клиентов – юридических и физических лиц – из Приднестровья. Впоследствии были представлены международные рекомендации по нормализации положения, подготовленные экспертами ОБСЕ и консалтинговой компанией «Берлин экономикс», однако Кишинёв от их реализации отказался.
Блокадные меры РМ имели место ещё в период пандемии COVID-19, когда временно закрывались пункты пропуска на украинско-приднестровской госгранице. Тогда Молдова запрещала импорт или неделями держала на таможенных терминалах принадлежащие Приднестровью лекарства, медицинское оборудование, некоторые продукты питания, средства защиты растений и удобрения, оборудование и др. После провала братиславского раунда взаимоотношения сторон вошли в фазу деградации. Молдова приступила к блокированию международного формата «5+2», пользуясь попустительством отдельных представителей ОБСЕ, ответственных за созыв раунда, применяя любые отговорки.
В 2020 году долгое время не удавалось согласовать дату и содержательную сторону очередного заседания, а когда стороны нашли общее понимание, политпредставитель РМ якобы заболел COVID-19. В 2021 году длительные консультации позволили определить дату заседания в ноябре, но, чтобы не допустить его проведения, молдавское правительство уволило главного переговорщика Владислава Кульминского и почти три месяца не назначало его преемника.
С тех пор Кишинёв реализовал целый ряд негативных репрессивных мер в переговорном процессе:
- начал вопреки договорённости переговорного процесса взимать плату за таможенное оформление экспорта и импорта, заменив её с 1 января с.г. таможенными пошлинами, разрушительными для экономики и бюджета ПМР;
- заблокировал деятельность целого ряда промышленных предприятий Приднестровья, включая те, которые никогда не производили продукцию двойного назначения;
- потребовал с ключевых предприятий в Рыбнице осуществления оплаты за загрязнение окружающей среды. Речь идёт о нескольких сотнях тысяч евро в год, хотя никаких экологических мероприятий Молдова на территории ПМР не проводит;
- сделал платными и ужесточил требования к лицензированию и регистрации предприятий;
- продолжает препятствовать импорту значительной части лекарств, медоборудования, продуктов питания, пестицидов, автомобилей, техники в Приднестровье;
- ужесточил банковскую блокаду.
Помимо таможенно-экономического измерения, проблемы есть и в других сферах:
- Кишинёв оттягивает и скрывает параметры перезапуска деятельности ПРТС в Тирасполе и Рыбнице и планирует запретить движение по своей территории автомобилей, зарегистрированных в ПМР;
- Кишинёв ещё в 2021 году вышел из договорённости о возобновлении грузового железнодорожного сообщения через территорию Приднестровья;
- Молдова отказалась от согласованных в 2015 году обязательств по взаимному признанию полисов ОСАГО, появились некие новые требования и в отношении полисов медицинского страхования;
- в ноябре 2022 года РМ официально отказалась от своей подписи под Протокольным решением по вопросам телекоммуникаций.
Помимо этого, продолжается политически мотивированное уголовное преследование должностных лиц Приднестровья, давления и угрозы, а в отдельных случаях даже депортации в аэропорту города Кишинёва.
Особняком стоят поправки в уголовное законодательство РМ, криминализирующие т.н. «сепаратизм». Эти новеллы Кишинёва, направленные против населения и органов власти Приднестровья и, вероятно, Гагаузии, были подвергнуты жёсткой обструкции со стороны МИД России, Европейской комиссии и Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека, однако Кишинёв отказывается даже обсуждать их пересмотр.
Совокупно нынешняя ситуация в процессе урегулирования вызывает серьёзные опасения: противоречия, ограничения, проблемы и вызовы есть, а легитимные инструменты, которые бы позволили купировать риски и искать точки соприкосновения, преднамеренно не используются.
Кишинёв ухватился за конфликт между Россией и Украиной в качестве повода для саботажа площадки «Постоянного совещания…». В 2022 и 2023 гг. молдавская сторона отказывалась от работы, ссылаясь на то, что два посредника – Россия и Украина – «не могут находиться за одним столом». Однако всем известно, что дипломаты посольств России и Украины в РМ продолжают участвовать в заседаниях представителей по политическим вопросам и встречах экспертных (рабочих) групп, а также в деятельности ОКК и её рабочих органов.
Как известно, в период 2017-2020 гг. состоялось семь рабочих встреч президентов Молдовы и Приднестровья, в ходе которых обсуждались основные актуальные проблемы. Однако нынешний президент Молдовы, равно как и иные руководители органов власти соседней страны, избегают прямого открытого диалога на высшем уровне в формате «1+1». Президент Приднестровской Молдавской Республики В.Н. Красносельский неоднократно направлял официальные личные обращения в адрес М. Санду с приглашением к диалогу, но все они были проигнорированы.
Как видим, молдавская сторона страшится формата «5+2», поскольку он представляет собой состязательную площадку, на которой при международном участии происходит конкуренция идей, предложений и аргументов. При этом действуют принципы равенства сторон, учёта ранее достигнутых договорённостей. Стороны обсуждают темы, относящиеся к согласованному переговорному пространству, что дисциплинирует, делает разговор деловым и ориентированным на конкретные решения и исключает различные демарши.
Тем не менее, формат «5+2» остаётся легитимным и адекватным инструментом мирных дипломатических переговоров, учитывающим право каждой стороны выдвигать вопросы, значимые для урегулирования.
Сегодня молдавские политики говорят об уникальном «окне возможностей» для т.н. «реинтеграции» Приднестровья посредством гибридной войны, ультиматумов и односторонних решений. Недавно Олег Серебрян признался, что Молдова вышла из переговоров и реализует односторонние шаги по распространению её законодательства на предприятия и население Приднестровья.
Выводы и закономерности:
- Переговорный процесс, как и многие другие общественные и исторические явления, цикличен. Сейчас стороны находятся в низшей точке или максимально к ней близки, но исключать восстановления диалога нельзя. Важно, в каком состоянии к этому моменту подойдёт приднестровская сторона, насколько обеспечит единство приднестровского народа и государственную субъектность. Соответственно, от этого будут зависеть переговорные позиции Приднестровья на новом витке.
- Любая агрессия, в том числе гибридная – экономическая, информационная и гуманитарная, творимая сегодня Молдовой, оставляет свой отпечаток. Наше поколение несёт ответственность как перед отцами, создававшими государство, так и перед младшим поколением, которому в будущем предстоит развивать Приднестровье. Именно поэтому мы не имеем права что-то забыть или упустить. Молдова не должна избежать необходимости международно-правовой оценки военной агрессии против мирного Приднестровья, избежать оценки социально-экономического и гуманитарного ущерба, нанесённого нашей республике и нашим гражданам за три десятилетия, в том числе на современном этапе.
- Переговорный процесс происходит не в вакууме, но в физическом мире (учитывающем геостратегические реалии), поэтому физические закономерности работают тут в полном объёме, в том числе «сопротивление материалов». И если все параметры и многолетний опыт показывают, что приднестровский народ и бессарабский румынский народ имеют разные принципы, цели и идентичность, в силу чего слепое механическое объединение двух стран невозможно, то так оно и есть.
- Ситуативное тактическое маневрирование может быть эффективным на краткосрочных отрезках времени, но вдолгую оно всегда проигрывает стратегии и чёткой позиции. У Приднестровья стратегия и позиция есть, и они не просто сохраняются многие годы, но и активно продвигаются на международном уровне. Здесь важную роль играет общественная, народная дипломатия, которая способна максимально убедительно показать мировому сообществу, кем мы являемся, каковы наши ценности, наши интересы и каков наш свободный выбор.
- В отличие от других конфликтов в Европе, да и в мире в целом, уникальность Приднестровья состоит в трёх принципиальных аспектах:
- Первый – мы имеем безупречные политико-правовые основания своей независимости, созданные в том числе на доктринально-правовом уровне самой Молдовой. Именно по этой причине Кишинёв панически боится цивилизованного равноправного диалога с Приднестровьем, поскольку при открытом конкурентном обсуждении сложившегося положения станет очевидной вся ничтожность претензий Молдовы на территорию ПМР;
- Второй – мы построили уникальное полноценное самодостаточное государство, в котором царит межнациональный мир и согласие, что категорически расходится с состоянием дел в соседней Республике Молдова, до сих пор не нашедшей собственной идентичности. Приднестровье способно развиваться самостоятельно, главное, чтобы нам не мешали;
- Третий – Приднестровье уже 34 года живёт и преодолевает условия беспрецедентного давления, санкций, угроз и блокад. Сегодня народ и государство, как и прежде, сплочены и едины, что ярко продемонстрировал состоявшийся 28 февраля с.г. VII Съезд депутатов всех уровней.
